У вас отключен JavaScript.

Какими шахматами играл на орбите экипаж космического корабля «Союз-9», что первый советский чемпион по шахматам Михаил Ботвинник называл «интеллектуальной невесомостью» и как лётчик-космонавт Виталий Севастьянов помог гроссмейстеру Анатолию Карпову в Филиппинах — читайте в нашем специальном материале, подготовленном к юбилею легендарной шахматной партии «Космос—Земля», сыгранной 9 июня 1970 года.

«Космос—Земля» — первая в истории шахматная партия, сыгранная между космонавтами в полёте и «представителями Земли» 9 июня 1970 года. За Космос тогда сыграл экипаж советского космического корабля «Союз-9» — лётчики-космонавты Андриян Григорьевич Николаев и Виталий Иванович Севастьянов; за Землю — руководитель подготовки советских космонавтов, генерал-полковник авиации Николай Петрович Каманин и лётчик-космонавт Виктор Васильевич Горбатко. Вёл трансляцию лётчик-космонавт Валерий Фёдорович Быковский.

_{Валерий Быковский, Виктор Горбатко и Николай Каманин во время партии «Космос--Земля»}

Партия игралась в день отдыха экипажа и продолжалась около 6 часов (за это время корабль совершил 4 витка вокруг Земли, с 141-го по 144-й). Связь осуществлялась по радио. Обмен ходами происходил при прохождении корабля над территорией СССР. Космос играл белыми фигурами и предпринял агрессивный ферзевый гамбит, но на 35-м ходу партия завершилась вничью.

Космос—Земля. Нотация:

1. d4 d5 2. с4 dc 3. е3 е5 4. С:с4 ed 5. ed Кc6 6. Се3 Cd6 7. Кс3 Kf6 8. Kf3 0—0 9. 0—0 Cg4 10. h3 Cf5 11. Kh4 Фd7 12. Фf3 Ke7 13. g4 Cg6 14. Лае1 Kph8 15. Cg5 Keg8 16. Kg2 Лае8 17. Се3 Сb4 18. а3 С:с3 19. bc Ce4 20. Фg3 с6 21. f3 Cd5 22. Cd3 b5 23. Фh4 g6 24. Kf4 Cc4 25. С:c4 bc 26. Cd2 Л:e1 27. Л:e1 Kd5 28. g5 Фd6 29. К:d5 cd 30. Cf4 Фd8 31. Ce5+ f6 32. gf К:f6 33. С:f6+ Л:f6 34. Ле8+ Ф:e8 35. Ф:f6+ Kpg8. (Ничья.)

Репортаж об этой партии был опубликован в газете «Известия». Гроссмейстер Давид Ионович Бронштейн тогда писал:

«Эта партия бесспорно войдёт в анналы тысячелетней истории шахмат, как партия, распространившая сферу увлечения этой мудрой игрой за пределы нашей планеты. Всем понятно, с каким волнением я рассматриваю ходы, присланные из космоса. Первую партию «Космос — Земля» разыгрывать на доске очень интересно. По ходам легко видеть, что обе стороны любят острые, головоломные ситуации и проявляют немалую смелость и изобретательность в их создании. А тот факт, что ни одна сторона не смогла взять верх, свидетельствует об искушённости соперников не только в атаке, но и в обороне». 

Для игры применялись шахматы специальной конструкции, приспособленные к условиям невесомости. Конструктором космических шахмат стал молодой инженер, кандидат биологических наук, сотрудник Института авиационной и космической медицины Михаил Иванович Клевцов. Нужны были шахматы, фигуры которых ни в коем случае нельзя было отделять от доски («чтобы, — как шутил Севастьянов, — случайно не залетели в рот спящему космонавту»). Решения с магнитами исключались из-за чувствительных приборов, но Клевцов придумал простую и оригинальную систему. 

Его доска была снабжена разветвлённой системой пазов, а каждая фигура — узлом зацепления и фиксации. Таким образом одновременно решались две, на первый взгляд несовместимые, задачи — постоянная связь фигур с доской и возможность их передвижения в процессе игры. Для выбывших из игры фигур предусматривались собирательные пазы на торцах доски. Долгое время этот шахматный набор (доска и фигуры) демонстрировался в Москве в павильоне «Космос» на Выставке достижений народного хозяйства СССР, а их автор был удостоен Золотой медали «За успехи в народном хозяйстве». Сегодня оригинальный набор, побывавший на орбите, хранится в Музее шахмат в Центральном шахматном клубе на Гоголевском бульваре, а ещё один экземпляр «космических» шахмат можно увидеть в зале «Космический дом на орбите» московского Музея космонавтики.

_{«Космические» шахматы Михаила Ивановича Клевцова (фото: московский Музей космонавтики)}

Через несколько месяцев, 24 ноября 1970 года, уникальные шахматы участники «космического» матча продемонстрировали на встрече в Центральном шахматном клубе. Это был один из самых удачных и многолюдных вечеров в Клубе. Все космонавты, сыгравшие в партии «Космос—Земля» были приняты в почётные члены Центрального шахматного клуба СССР.

Вот как об этой встрече вспоминал в своей книге «Скрытый космос» Николай Петрович Каманин: 

Вечером Николаев, Севастьянов и я были в Центральном шахматном клубе СССР на вечере, посвящённом первому в истории шахматному матчу «Космос—Земля». Нам было очень приятно встретиться с Михаилом Ботвинником, Борисом Спасским, Тиграном Петросяном, Александром Котовым и другими ведущими шахматистами нашей страны. Николаев и Севастьянов рассказали собравшимся о полёте «Союза-9». Любовь к шахматам привил мне более 50 лет назад мой учитель математики Борис Ефимович Широкогоров — я всегда вспоминаю о нём с чувством огромной благодарности. Шахматы всегда были и будут для меня одной из самых любимых игр.

_{Николай Петрович Каманин (кадр из фильма «Полёт в будущее»)}

На том же вечере гроссмейстер Александр Александрович Котов попробовал увидеть будущее «лет эдак через 40», то есть мир сегодняшний… 

«Уверен, что тогда состоится уже не межзональный, а межпланетный турнир. И седовласый, тогда уже экс-чемпион мира, Борис Спасский выступит с большой статьёй, где как журналист будет критиковать организаторов, почему-то выделивших слабо играющим шахматистам Юпитера, скажем, два места и уменьшивших представительство Лунного посёлка… И любители шахмат, собравшись в ещё более шикарном клубе для подведения итогов Межпланетного турнира, обязательно вспомнят первую партию, сыгранную в космосе и открывшую новую эру древней игры».

А в декабре того же года в «Бюллетене Центрального шахматного клуба» вышла заметка Михаила Моисеевича Ботвинника «Космос—Земля—ЦШК»:

«36 лет назад я виделся с Николаем Петровичем Каманиным впервые, если я не ошибаюсь, в Большом Петергофском дворце под Ленинградом, когда там чествовали героев-челюскинцев. Тогда мы ещё были совсем молоденькими и оба могли стать космонавтами. Сейчас я, конечно, для этого не гожусь.

С большой завистью смотрю я на генерала Каманина. Хотя мы с ним одних лет, он замечательно сохранился и является руководителем наших космонавтов. Кроме того, я уже отказался от практической игры в шахматы, а Каманин, как вы только что убедились, ещё продолжает успешно выступать в соревнованиях.

Из рассказа Андрияна Николаева и Виталия Севастьянова нам стало ясно, какие трудности подстерегают человека в космосе. Первая — это физическая невесомость, которая может быть сравнима с тем, что испытывают участники межзонального турнира в Пальма-де-Мальорке, где выходной бывает только один раз в 9 дней. Вторая трудность — это, если так можно выразиться, невесомость интеллектуальная.

Когда человек находится на Земле, он в повседневной жизни постоянно сталкивается с решением сложных задач, или, говоря по-иному, «неточных задач». Не так-то просто перейти улицу, решить, как провести вечер — пойти ли в кино, театр или найти более легкомысленное занятие. Но на космическом корабле человек всего этого лишён, и он может разучиться решать сложные, неточные задачи. И здесь на помощь приходят шахматы, потому что шахматы являются типичной сложной, неточной задачей. Ведь давно известно, что люди, играющие в шахматы, «плавают» и с трудом находят правильные решения. 

Я отнюдь не хочу предположить, чтобы космонавтов отбирали среди шахматистов. Наоборот, я думаю, если наши гроссмейстеры будут играть так, как они играли на старте межзонального турнира в Пальма-де-Мальорке (не считая, конечно, Геллера), то нам придётся черпать шахматные резервы из числа космонавтов…».

_{Анатолий Карпов (крайний слева) и Виталий Севастьянов (второй справа) в аэропорту города Орска, сентябрь 1979 года (фото: Филиал ГБУ «Государственный архив Оренбургской области» в г. Орске)}

Кстати, один из участников легендарного матча, лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Севастьянов со временем стал очень заметной фигурой в шахматном мире. В 1977 году он был избран председателем Шахматной федерации СССР и занимал этот пост до 1986 года, а потом, после небольшого перерыва, в 1988-1989 годах.

Виталий Севастьянов пользовался большим влиянием в шахматном мире — прославленный космонавт был членом ЦК ФИДЕ, почётным членом ФИДЕ, международным арбитром и даже сыграл заметную роль во время драматического матча 1978 года в Багио (Филиппины) между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. В тот момент, когда Карпов проиграл на финише три партии из четырёх и счёт сравнялся, атмосфера в советской делегации была весьма тревожной. Срочно приехавший Севастьянов сумел поднять настроение: человек, профессия которого была связана с экстремальными ситуациями, умел это делать. Чтобы помочь Карпову преодолеть кризис, Севастьянов уговорил его совершить поездку на автомашине в Манилу, на финальный матч чемпионата мира по баскетболу между командами СССР и Югославии. И хотя советские баскетболисты проиграли, поездка полностью себя оправдала — в решающей партии Карпову удалось победить.

По материалам ЦШК, ТАСС, «Советский спорт»